Учитель географии Фомичёва Е.В.
Развитие географических знаний о Земле.
Христофор Колумб
Кто мог сказать тогда, около пятисот лет назад, что пятница 3 августа 1492 года окажется такой знаменательной!
На рассвете этого дня из испанского порта Палос вышли три каравеллы, которым суждено навсегда занять почетное место в истории географических путешествий и открытий: «Санта-Мария» с Христофором Колумбом на борту, «Пинта» и «Нинья». Позади были почти 8 лет переговоров с королевскими дворами Португалии и Испании, многочисленные аудиенции и отстаивание проекта экспедиции. Были удовлетворены даже невиданные требования Колумба о присвоении ему авансом титула Адмирала Моря-Океана и вице-короля всех земель, которые будут им открыты в плавании по названному Морю-Океану.
Свежий ветерок шевелил на мачтах разноцветные флаги: зеленый крест на белом поле — флаг экспедиции, и королевские штандарты Изабеллы и Фердинанда с замками и львами.
В этот час открылась книга великих географических открытий. И в тот же час сам Христофор Колумб открыл чистую тетрадь, и появились первые строчки его дневника:
«Во имя господа нашего Иисуса Христа… И повелели ваши высочества, чтобы я отправился в Индии западным путем, каковым, насколько мы это достоверно знаем, не проходил еще никто.
И я отправился из города Гранады в субботу двенадцатого мая тысяча четыреста девяносто второго года и прибыл в город Палос, где снарядил три корабля. Я вышел из этой гавани хорошо снабженный всякого рода припасами и с большим количеством моряков… и взял путь на принадлежащие вашим высочествам Канарские острова, что лежат в море-океане, чтобы плыть оттуда до тех пор, пока не прибуду в Индии».
Да, Колумб дождался, наконец, своего великого часа, но ему понадобилось для этого долгих восемь лет. Говорят, будто его пугали, что западный океан недоступен для плавания. Что земли на противоположной стороне нет, ибо немыслимо, чтобы столько веков прошло после сотворения мира, а об этом никто ничего не знал. Говорили, наконец, что если даже он доберется до антиподов — то есть до людей на противоположной стороне земного шара, — то он не сможет вернуться назад. Но все сомнения остались позади.
Погода стояла отличная. Колумб знал, что в это время года, на этой широте, зимние пассаты всегда дуют с востока и океан чаще всего спокоен, «как сельский пруд«.
Словно птицы, летели каравеллы Колумба по океанской глади. В ослепительных лучах тропического солнца паруса казались белоснежными, легкими, как облака, а небо на закате и восходе пламенело золотом и пурпуром. Как хороши были утра, полные свежести и благоуханий, «совсем как у нас в Андалузии«, писал в своем дневнике Колумб.
Жизнь на кораблях шла своим раз навсегда заведенным порядком.
В углу палубы, защищенная с боков и сверху от ветра, была кухня, по-морскому — камбуз, и повар гремел там своими котлами. Каждые полчаса мальчик-юнга переворачивал песочные часы, отбивая склянки, и это всегда сопровождалось песнями, в каждое время дневной и ночной вахты. Утреннюю зарю встречали песней
Благословен будь свет дневной, Благословен будь крест святой.
С заходом солнца перед ночной вахтой все матросы вызывались на вечернюю молитву. Церемония начиналась с того, что юнга зажигал лампу нактоуза (шкафчик для судового компаса) и пел:
Дай нам, Господи, доброй ночи,Доброго плавания кораблю,И капитану, и всей корабельной команде. …Вот юнга переворачивает склянку восьмой раз:
Лишь в склянке кончится песок — И время вахты минет.
Мы доплывем, хоть путь далек, Господь нас не покинет.
Таков был повседневный ритуал на море, не меняющийся ни при какой погоде».
Проходили дни. Моряки плыли в открытом море, плыли уже, по тогдашним понятиям, долго, и ничего не было вокруг, кроме волн и неба, и ночных звезд, и голубой далекой дымки горизонта. Морякам становилось тревожно, и Колумб для их спокойствия придумал маленькую хитрость. Для себя Колумб записывал истинное расстояние, для остальных — преуменьшенное.
Чем дальше адмирал «шел своим путем», тем неспокойнее становилось на кораблях. Моряков охватил «страх и печаль, и нельзя было узнать тому причину«. «Что будет дальше?» — задавали себе вопросы не только матросы, но и офицеры, испанские дворяне — все, кто связал свою судьбу с судьбой Колумба. А сам адмирал неизменно спокоен. Он отмечал в своем дневнике каждую мелочь, потому что был не только великим мореплавателем, но также и исследователем. «Это безумие — плыть дальше, — все громче слышатся голоса. — Это самоубийство. Почему мы должны идти за этим чужеземцем? И совсем тихо, чтобы не коснулось чужих ушей, некоторые шептали: «А что, если сбросить капитана за борт, когда он будет заниматься своими счислениями? Что вы думаете по этому поводу, сеньоры?» И зловещая улыбка, появлялась на их лицах. Но Колумб по-прежнему спокоен. Он ободряет моряков, напоминает им о славе первооткрывателей и наградах. «Слава? Золото? Нет, нам ничего не надо, — упрямо твердили моряки. — Вот вам условие, сеньор адмирал: если через три дня мы не увидим землю, придется вам ловить другой ветер, тот, что принесет нас в Испанию. Конечно, если вы это сможете, в чем мы, однако, не совсем уверены». — «Хорошо, — сказал Колумб, — я принимаю ваши условия». И ушел в свою каюту… А в склянках сыплется и сыплется песок, и юнги переворачивают их и поют свои песни; они мужественно стараются преодолеть страх, море учит их отваге, море делает их настоящими мужчинами. Но вот в волнах увидели совсем свежую ветку, она недавно отломилась от дерева и не успела увянуть… И стаи птиц в небе, они спешат достигнуть земли, чтобы ночевать там. И Колумб меняет курс, следуя полету птиц, и этим сокращает расстояние до ближайшей земли. Моряки возбуждены. Они уже не ропщут. Не угрожают. И вот настала ночь с 11 на 12 октября. Колумб записывает, что на горизонте виден свет. Это песчаная отмель, думает он. Но пока это еще только предположение. Тот, кто первый увидит землю, пусть сейчас же возвестит об этом пальбой из пушки. Смотрите вперед, вахтенные, смотрите внимательней вперед!..
«Ночь была свежей и прекрасной… Таких яростных волн Колумбовы моряки еще не видали за все время путешествия… Корабли летели со скоростью 9 узлов. Вахтенные зорко всматриваются в морскую даль. И вдруг в 2 часа ночи крик, знаменитый крик матроса с «Пинты» Родриго да Триана: «Земля! Вижу Землю!» И выстрел, радостный, торжественный выстрел победы!
В пятницу 12 октября моряки достигли острова Гуанахани, как называли его индейцы, Сан-Сальвадор, как переименовал его Колумб, что на русском языке означает «Спаситель».
Острова пленяли Колумба свежей зеленью, прозрачными, чистыми источниками, душистым воздухом и птицами с пестрым, радостным оперением. Колумб — поэт, он любуется этой прелестью природы под синими небесами. Одно наслаждение, писал он, дышать чудесным воздухом, но… одной природы мало, вряд ли короли испанские интересуются ею, им нужно золото. Колумб это знает отлично, и он ищет золото. Он видит — оно здесь есть, иначе откуда бы взялись на индейцах золотые украшения. Адмирал постоянно задает этот вопрос, и индейцы неопределенно показывают куда-то вдаль и говорят о каком-то большом острове Куба, где есть и золото, и жемчуг, и много разных чудес.
Куба и в самом деле сказочно прекрасна. Колумб с восторгом записывает, что всюду он слышал на Кубе сладкозвучное пение птиц; на этом волшебном острове, испанцы впервые увидали картофель и кукурузу — маис; отсюда эти культуры и распространились потом на весь мир. Это ведь тоже было великим открытием и богатством, но только оно было оценено куда позднее. А сейчас Испания ждет золото и жемчуг.
Беспокойство закрадывалось в душу Колумба. Ведь за то, что ему позволили снарядить экспедицию для открытия нового морского пути в Индии, он должен расплатиться. Никто не стал бы его посылать, если бы не рассчитывал получить золото, драгоценные камни и пряности. И Колумб ищет богатства Индии. Старики индейцы на Кубе, желая помочь Колумбу, говорили, что неподалеку отсюда лежит другой большой остров — это Хаити, или Гаити. Там они найдут все, что им нужно. На Гаити индейцы носят золотые украшения на руках и на ногах, и в той стране есть жемчуг.
Гаити оказался большим красивым островом, все здесь напоминало Колумбу Испанию. Он и назвал он этот остров по-своему — Эспаньолой, что значит в переводе «Испанская земля». Теперь же мы знаем этот остров под его первоначальным индейским названием — Гаити.
Золота на Эспаньоле и в самом деле оказалось куда больше, чем на других островах. Индейцы приносили большие куски драгоценного металла, моряки выменивали на него свои ничего не стоящие вещички, даже осколки битой посуды, и всех охватила непомерная жадность. Они хотели иметь всё, ничего не давая взамен. И сам Колумб уже был охвачен «золотой лихорадкой», он только и думал что о золоте, о золоте, о золоте… Он должен привезти с собой как можно больше золота, он должен найти место его рождения. И это будет. Он — в Индии, он открыл к ней новый путь, он заслужил славу, богатство, почет. И золото. Они нашли на Гаити золото, правда не так много, как им хотелось бы. Потом было возвращение Колумба в Испанию. Восторженная встреча, пышные приёмы во дворце и всенародная слава. Ещё трижды каравеллы Колумба направлялись к открытым землям, и каждый раз от них требовалось всё больше золота. Постепенно приходы испанских каравелл стали сопровождаться откровенным грабежом индейцев. Между испанцами начались мятежи и смуты, в которых, в конце концов, обвинили самого Колумба. Из своего третьего путешествия его привезли в кандалах, лишив всех званий и титулов. Правда, потом ему вернули свободу и титул, а вот привилегий пришлось добиваться до конца своих дней. Последнее 4-е возвращение Колумба в 1504 году было печальным — он уже был тяжело болен. 20 мая 1506 года он произнёс свои последние слова: «В твои руки, Господи, я вручаю мой дух». Современники почти не заметили его смерти. В придворных хрониках об этом событии не было сказано ни единого слова. Никто из вельмож не проводил его в последний путь. Но всесильное время все расставляет по своим местам. Кто помнит теперь громкие титулованные имена при дворе испанских королей того времени? А есть ли ученик младшего класса, который не слышал бы имени замечательного мореплавателя — дона Христофора Колумба, открывшего европейцам Новый Свет?!